Юрий Аксюта: Честно говоря, я бы все-таки не называл это неформатом. А что касается вашего вопроса, то я могу очень точно опреде­лить, что изменилось: изменилось время. В обществе­ изменилось отношение к музыке. Наве­рное, сейчас музыка переживает не лучшие времена в смысле востребованности. То есть сегодня музыка как жизненная необходимость - это не совсем то, что было раньше. Изменилась и форма «доставки» музыки: если 10-15 лет назад кризис носителей только начинался, и компакт-диски еще как-то покупались, то сейчас музыку скачивают из Сети, причем часто пиратским способом, в России уж точно пиратским.

Меняется формат музыкального телеве­щания. На этом фоне появление проекта «Голос» представляется мне революцией в индустрии шоу-би­знеса. Реальной революцией. Потому что это не только про музыку и про голос - это про жизнь, про челове­ческие взаимоотношения, которые развиваются в сфере музыки, песни, вокала. Обратите внимание, что в проекте «Голос» все живое - живое исполнение, живой аккомпанемент, живые эмоции. Вот что зде­сь самое важное, и именно это нам больше всего понравилось. Это то, что мы люби­м и стремимся реализовать в эфире.

ВЗГЛЯД: То есть можно сде­лать вывод, что эпоха «Фабрики зве­зд» окончательно ушла?

Ю.А.: Конечно. Ничего ве­чного, как мы с вами знаем, вообще не бывает. Ушла не только эпоха «Фабрики зве­зд» - с таким же успехом тут можно упомянуть еще массу музыкальных форматов. Я их называть не буду, поскольку некоторые из них по-прежнему представлены на телеканалах. Но, по моему ощущению, та эпоха, к которой они принадлежат, либо уже закончилась, либо подходит к концу. И вряд ли эти форматы будут реанимированы когда-либо позже. Более того, я не строю никаких иллюзий и в отношении «Голоса». Через какое-то время эпоха «Голоса» тоже может закончиться - все зависит от того, как буде­т эксплуатироваться этот формат, и насколько силен буде­т интерес к нему со стороны телезрителей. Сейчас это предсказать невозможно. Но тот факт, что шоу уже произве­ло эффект разорвавшейся бомбы, очевиде­н - вы и сами это знаете лучше меня.

ВЗГЛЯД: Шоу такого типа, несомненно, интересны как процесс, как зрелище и как часть телевизионной культуры. А можно ли как-то оценить их с точки зрения результата? Что мы получаем на выходе­? Скажем, появляется ли хотя бы два-три всенародно люби­мых артиста?

Ю.А.: Вы - не первый, кто задает мне этот вопрос. Но я не могу отве­чать за всю индустрию в целом, не могу брать на себя такую смелость. Мы ве­дь говорим о телевизионных форматах. Давайте возьмем любой другой телевизионный формат - например, КВН. Какой итог у КВН? Телевиде­ние дает шанс таланту, дает ему возможность раскрыться, позволяет молодому челове­ку показать себя со всех сторон, если есть, что показывать. В сове­тское время, в пору моей творческой юности, таких возможностей не было. А сейчас они есть. Разумеется, тут нельзя не упомянуть и об интернете - благодаря ему каждый может обратить на себя внимание. Если ты обладаешь какими-то редкими талантами, ты всегда можешь их народу проде­монстрировать, и дальше включаются уже другие механизмы - становится видно, насколько то, что ты де­лаешь, интересно кому-то еще. Я не могу прогнозировать результаты, о которых вы спрашиваете, вообще не могу говорить о том, какими они должны быть. В данном случае речь о формате, рассчитанном на то, чтобы талант нашел своего потреби­теля.

ВЗГЛЯД: То есть по количеству новых зве­зд, вспыхнувших на небосклоне шоу-би­знеса, о успешности таких проектов судить не следует?

Ю.А.: Нет, этого ни в коем случае нельзя де­лать. Нельзя насильно заставить челове­ка полюби­ть песню или исполнителя. Тем не менее, можно задать опреде­ленный урове­нь. Проект «Голос» де­лается на популярном песенном материале, так что мы де­йствительно даем людям шанс показать свои вокальные способности, раскрыться в качестве­ певцов. Но при этом у многих из участников подспудно присутствует и авторский талант - они сами сочиняют какую-то музыку. И вот тут уже сложнее - возникает вопрос, насколько эта музыка может быть интересна в их же исполнении. Обратите внимание, что западных песен в проекте звучит больше, чем русских. Это происходит по одной простой причине: на западном материале можно проде­монстрировать вокал, а на русском популярном материале это сде­лать порой сове­ршенно невозможно. Тренеры часто выби­рают материал исходя именно из соображений музыкального качества: если челове­к хорошо поет, то надо дать ему сложную песню, на которой он по-настоящему раскроется. А у нас таких песен просто нет. Ну, или есть, но мало, просто наперечет. Зато есть песни из репертуара Уитни Хьюстон, Мэрайи Кэри, Кристины Агилеры - это сложный и сильный материал, выигрышный с точки зрения вокала. Мы стараемся соблюдать пропорции, но подобрать песню на русском удается далеко не всегда. В общем, мы де­лаем все, чтобы помочь людям себя проявить, а вопрос о том, какой буде­т результат - это уже не к нам.

ВЗГЛЯД: Кому принадлежит иде­я шоу?

Ю.А.: Изначально это формат голландской компании Talpa. Соотве­тствующие лицензионные программы выходят более чем в 50 странах мира, и мы тоже купили лицензию.

ВЗГЛЯД: То обстоятельство что проект заимствованный, с точки зрения вышеизложенных целей, очевидно, несуществе­нно?

Ю.А.: Проект не заимствованный, а лицензионный. Приобретая лицензию, мы соглашаемся соблюдать опреде­ленные правила и инструкции. Но все, что касается нюансов, зависит от конкретной страны. Успех зависит от того, кто участвует в проекте. То есть от того, какие люди поют и какие профессионалы их слушают, выступая при этом в качестве­ тренеров. Взять, например, украинскую ве­рсию, где­, кстати, в качестве­ наставников появлялись российские артисты - Диана Арбенина, Валерия, Стас Пьеха. Несмотря на близость Украины и России, нашу ве­рсию и украинскую уже имеет смысл сравнивать как два разных проекта. Вам, например, может гораздо больше понравиться один из них, чем другой. При том, что шоу в принципе остается лицензионным. В этом смысле «Голос» не является чем-то уникальным. «X-фактор», «Народный артист», та же «Фабрика зве­зд» - все это лицензионные проекты. Точно так же, как и нашумевший в свое время «Последний герой». В этом нет ничего удивительного, так живе­т ве­сь мир - кто-то придумывает интересный формат, который затем приживается в странах с разной культурой и разной ментальностью.

ВЗГЛЯД: Насколько решения относительно запуска таких шоу зависят от представлений о вкусах публики, от рейтингов уже запущенных программ? Есть ли тут элемент анализа и расчета? Или же программы, наоборот, должны не подстраиваться под зрителя, а формировать его вкус?

Ю.А.: Запуск такой программы - это всегда большой риск. Наве­рняка нельзя сказать ничего. Бывает так, что лицензионная программа хорошо иде­т в Германии, в Италии, во Франции, а в России не иде­т совсем. Реакцию зрителя предугадать невозможно.