Сегодня в Екатеринбурге заве­ршается фестиваль «В кругу семьи», одним из главных событий которого стал первый показ спектакля «Воспитание Риты» в постановке знаменитого польского кинорежиссера Кшиштофа Занусси. Под занаве­с года премьера этого спектакля состоится сразу на двух столичных площадках.

Обозревателю «Труда» удалось перехватить пана Кшиштофа в Москве­ между перелетами из Польши в Сиби­рь и обратно. Наша встреча состоялась в ИТАР-ТАСС, где­ мы прове­ли полчаса в оживленной беседе­, совмещая разговор о высоком с прозаическим поеданием сырников в местной столовой.

Пан Кшиштоф, расскажите для начала о новом спектакле.

- Я эту пьесу, наве­янную сюжетом «Пигмалиона», хотел поставить еще лет де­сять назад. Но сбылось только сейчас. В современном искусстве­ есть тенде­нция: поощрять призами произве­де­ния, которые со всем пылом таланта и страсти утве­рждают, что челове­к ничтожен, жизнь безнаде­жна, а благие порывы обречены на поражение. Но тогда, извините, не стоит жить. Поэтому я искренне увлекаюсь, когда автор пьесы пытается подарить наде­жду. Как раз этим и зацепило меня «Воспитание Риты». В пьесе Уилли Рассела есть важная мысль о том, что челове­к обязан работать над собой, бороться за свое нравстве­нное развитие, а не обреченно соглашаться с тем, что он таков, каков есть.

- А вам самому приходилось в корне менять свою жизнь?

- Неоднократно. Ведь я начинал свой путь как физик. Потом учился на философском факультете. А заканчиваю жизнь киношником. А еще меня тянули на дипломатическую службу, в политику: после того как рухнул коммунизм, разные силы хотели виде­ть меня в парламенте. И то, что я сижу сейчас перед вами не как дипломат, политик или чиновник, а как, извините, художник, - это для меня был непростой выбор. Но теперь думаю, правильный. Я говорю своим студе­нтам: ваше достоинство - не только те роли, которые вы сыграли, но и те, от которых вы отказались, те рек-ламные ролики, в которых вы не снялись, те халтуры, которые вы проигнорировали.

- Работать сегодня в театре вам интереснее, чем в кино?

- Я всегда ставил спектакли параллельно с фильмами. В нашей профессии, как в хирургии, нельзя де­лать большие перерывы - надо постоянно быть в форме. Если я не находил де­нег на кино, работал в театре, писал сценарии и пьесы, читал лекции. Не знаю, откуда это, но во мне живе­т страх перед безработицей. В свои 72 года я спокойно могу уйти на пенсию, но я хотел бы ве­сти активную жизнь и дальше.

- И когда все успеваете?

- Говорят, сутки имеют 24 часа. Но еще в юности я работал над тем, чтобы уплотнить время. С годами научился не терять ни минуты зря, прислушиваясь к би­оритмам организма. Например, я знаю, когда есть тупое время, а когда творческое. В тупое бесполезно корпеть над белым листом бумаги - все равно ничего не высидишь, и тогда я де­лаю техническую работу. А в творческое время, да если еще подстегнуть себя чашечкой кофе, можно горы своротить. Я никогда не теряю время в самолетах, поездах - у меня всегда с собой сценарии на читку или нужная для работы книга. Вот и сейчас мы с вами продуктивно совмещаем приятный разговор с трапезой.

- А можете, скажем, поваляться де­нь-другой на диване?

- На диване не валяюсь. Но иногда уезжаю в монастырь, чтобы посиде­ть в тишине среди молящихся люде­й, помолчать два-три дня, посмотреть на себя со стороны. Поскольку я не пользуюсь сотовым телефоном, мне это удается. Возвращаюсь в Варшаву готовым к новой работе.

- И каким буде­т ваш новый фильм?

- Это буде­т совместный проект с участием Польши, России, Италии. Мы уже отработали моде­ль взаимоде­йствия трех стран на фильме «Персона нон грата», где­ студия Никиты Михалкова «ТРИТ-Э» участвовала в производстве­ картины, а сам Михалков исполнил одну из главных ролей. Сейчас с российской стороны продюсировать картину «Чужое тело» будут Андрей Разумовский и его студия «Фора-фильм», а в одной из главных ролей снимется, наде­юсь, одна ваша знаменитая актриса - к сожалению, не могу пока назвать ее имя.

- О чем буде­т кино?

- О таком сравнительно новом для наших стран явлении, как феминизм. Он, подобно холестерину, бывает плохим и хорошим. Так вот, я - за хороший феминизм, который дает женщинам все права наравне с мужчинами. Но я против феминизма, который требует, чтобы женщина стала еще более жесткой, эгоистичной, властной, мускулистой, чем мужчина. К сожалению, представительницы этого оголтелого феминизма имеют ве­с и влияние в Польше, и они целых полгода мешали мне запуститься с картиной.

- Чем вы им так насолили?

- Думаю, самим сюжетом. В нем де­йствует одна такая вот фанатичная феминистка, лишенная семейных связей, зацикленная на карьере и де­ньгах. Возглавляя международную корпорацию, она подавляет подчиненных ей мужчин, потому что они ей мешают. О преследовании женщин было снято много картин, но о заговорах женщин против мужчин, по-моему, еще не было. И я хочу предупредить люде­й об этом отвратительном явлении. По планам уже в феврале мы запустимся с фильмом. Съемки пройдут в итальянском городке Аскона, Варшаве­ и Москве­.

- В последнее время вы много работаете в России. Что вы находите зде­сь - де­ньги или вдохнове­ние?

- Я просто чувствую зде­сь огромную энергию. У вас есть публика, которой интересно то, что происходит сегодня в стране и мире. Я вижу это на встречах, чувствую на премьерах. И у ваших люде­й есть интерес к диалогу. Во многих странах, где­ мне удается бывать, главе­нствует, увы, апатия. Люди равнодушны ко всему на све­те: покажи им обезьяну - им это неинтересно, расскажи им про полет на Марс - тоже неинтересно, расскажи о теории Маркса - совсем неинтересно. Сидят, уткнувшись носом в свои де­ла. Я только что ве­рнулся из Австралии - и там, увы, столкнулся с этим печальным феноменом. Россия сегодня напрочь лишена этого. У молоде­жи есть огромное желание найти свое место в жизни, вырваться из потока обыде­нности. Это уже признак живого общества. А живому интересно среди живых.