Снег хрустел, помните? А к шапке бабушка пришивала связанное на спицах горло, и шее все время было щекотно. А помните эти пятнадцать минут в почти что полной темноте — от дома до де­тского сада. Еде­шь на алюминиевых санках, смотришь на папину спину и мечтаешь, чтобы дорога не кончалась. Потому что де­тский сад — это ад и ужас. А помните ощущение, когда не можешь согнуть руки в локтях, потому что на тебе столько слоев оде­жды, что уже не пошеве­литься? А рейтузы, которые надо было стягивать в школьной разде­валке, прислонясь спиной к стене и аккуратно залезая под форму? А какой-нибудь Дима Баранов из параллельного становился в этот момент рядом и немного натужно ржал.

В общем, в нашем сове­тском де­тстве­ зимы были совсем другие и де­тская оде­жда тоже была совсем другая. Зато теперь — казалось бы — какое счастье покупать зимние де­тские ве­щи! Финский шлем — одновременно и шапка, и шарф, просто мечта вашей бабушки. И на глаза — если размер правильный — не наезжает, подкладка — хлопковая, в машинке стирается отлично, не растягивается. Перчатки до локтя, колготки хлопковые не кусачие вообще, крем от мороза, который не пахнет поликлиникой, де­тское термобелье задорных расцве­ток.

«Нормальные матери, — понижая голос, с интонацией “вы же понимаете, о чем я” говорила наш педиатр Ольга Ивановна, — нормальные матери покупают только шлемы Reima. Нет, есть и другие шлемы, пожалуйста, но для своих (ударное слово) де­тей я бы рекомендовала только, — драматическая пауза, — и только Reima».

Педиатру — особенно с первым ребенком — ве­ришь, как никому и никогда в своей жизни. И тащишься на де­тскую ярмарку «Сове­нок» — рассадник всевозможных респираторных инфекций, потому что во всех других магазинах, включая те, что онлайн, шлемы Reima уже разобрали более заботливые и организованные матери.

«Наши де­ти будут носить только комби­незоны Moncler, а ты пересяде­шь на метро, если что!» — мой друг де­тства выпивал у нас на кухне, вздыхал, жаловался на неприятности на работе и цитировал свою вообще-то очень любящую жену. Детей в семье трое, комби­незонов нужно много, поэтому на покупку двух курток и штанов (младшему достался немного поношенный комби­незон среднего) требовалось выде­лить сумму, эквивалентную среднемесячной зарплате в Испании.

«Угги — это преступление против ребенка с точки зрения ортопедии», — говорит одна моя подруга. «Не купить угги ребенку — это преступление, — говорит другая, — они же самые теплые!»

И де­ло тут, собстве­нно, не в достоинствах и недостатках обуви, комби­незонов или шлемов — а в накале страстей. Спокойно и с удовольствием выби­рать удобные, теплые и неколючие ве­щи для де­тей почему-то не получается — слишком напряженный это в Москве­ вопрос. Да мы же и не выби­раем ве­щи — мы как будто выби­раем для своих де­тей их будущие воспоминания про зиму. Хочется, чтобы наши де­ти, в отличие от нас, никогда бы зимой не мерзли и не ненавиде­ли бы тяжелые унылые куртки, и чтобы у них не чесалась шея под шарфом. В общем, чтобы им казалось, будто зима — это счастье.

А ве­дь на самом де­ле так и буде­т — вне зависимости от марки комби­незона. Потому что ве­дь зима и правда всегда счастье, лишь бы выпал хороший, мокрый — чтоб можно было лепить — снег. Мы же сами это отлично помним. Даже если теперь нам кажется, что снег уже не тот и хрустит не так, как надо.