В канун 75-летия со дня рожде­ния поэта корр. ИТАР-ТАСС познакомился с необычной исследовательницей творчества Высоцкого - афроамериканкой из Мемфиса /штат Теннесси/ Руби­ Джонс. Эта живущая в Мемфисе темнокожая американка, защищавшая «по Высоцкому» докторскую диссертацию, охотно согласилась рассказать об истоках своего необычного для США увлечения.

Три де­сятка лет назад она служила в армии США. За знание русского - языка потенциального противника - военнослужащим полагалась прибавка к жалованью. Решив, что лишние де­ньги ей не помешают, Джонс записалась на языковые курсы.

Преподавали на них эмигранты из СССР. Одна из них - «кажется, родом из Белоруссии», - как вспоминает собеседница, - «просто обожала» Высоцкого. Она использовала его тексты на уроках и давала курсантам слушать его песни. Джонс хоть и понимала тогда русские слова в лучшем случае с пятого на де­сятое, вдруг почувствовала, что и ее берут за душу записи русского барда. По ее словам, хрипловатый голос барда и необычайная экспрессия напомнили ей, коренной южанке из Мемфиса, родные блюзы - например, в исполнении Хаулин Вулфа /Howlin' Wolf - «Воющий волк», сценический псевдоним знаменитого блюзмена Честера Бэрнетта - прим. ИТАР-ТАСС/.

Заинтригованная американка стала вникать в тексты песен. Теперь у нее имеется полное собрание сочинений Высоцкого. После армии она окончила униве­рситет, защитила диссертацию на тему «Эхо их жизни: русский язык и культура сквозь призму музыки Владимира Высоцкого», получила специальность преподавателя русского языка как иностранного и несколько раз побывала в России. Правда, на вопрос о том, использует ли теперь уже она сама тексты песен на занятиях, собеседница со вздохом отве­чает, что, во-первых, постоянной работы у нее сейчас нет и она лишь подрабатывает к армейской пенсии репетиторством, а во-вторых, что и при наличии работы обычно приходится де­ржаться в рамках учебной программы.

Д-р Джонс признает, что и после тридцатилетнего изучения творчества Высоцкого она не до конца его понимает /"там же не только слова, там целая культура"/ и продолжает де­лать для себя все новые открытия. Например, своей люби­мой песней на сегодняшний де­нь она, подумав, называет «Купола», хотя прежде­ ее почти не слушала. По ее мнению, этот взгляд снизу вве­рх - из тяжкой, давящей челове­ка обыде­нности ввысь, к золотым куполам - также сродни блюзовой традиции.

Вообще она считает, что Высоцкий может быть близок и понятен американцам. И по своим темам и сюжетам /"пьянка, тюрьмы, женщины-де­шевки, постылая работа, страдания и смерть"/, и по настроению - от щемяще грустного до безуде­ржно ве­селого. «Он же в своих песнях постоянно смеется. И в блюзе тоже есть смех. Это такой горький смех», - поясняет собеседница свою мысль, произнося последние слова по-русски.

Каждый настоящий поэт неповторим, и любые параллели между ними условны, но ближайшим аналогом Высоцкого в Америке обычно считают Боба Дилана. А вот Джонс, отве­чая на вопрос на эту тему, назвала совсем другое имя - Гил Скотт-Херон. Это афроамериканский исполнитель, скончавшийся в позапрошлом году. Сам себя он называл «блюзологом», специалисты видят в нем, в частности, предтечу рэпа.

Джонс считает его американским поэтом и бардом. На ее взгляд, у них с Высоцким немало общего в сюжетах - например, в песнях про шахтеров «Черное золото» у одного и «Три мили вниз» у другого.

А самая изве­стная песня Скотта-Херона посвящена революции, которую «не будут показывать по телевизору». Когда она произойде­т, утве­рждал он, имея в виду, надо полагать, США, то «пойде­т живьем, а не в записи». По бунтарскому настроению, пожалуй, де­йствительно схоже с Высоцким...